стве и в противуположность раздроблению Христа на личности и произвольно-личному толкованию Библии в протестантизме - таков широкий смысл малой по объему и великой по содержа..
Дальше этого нейдут покуда ни их желания, ни их надежды. Принастоящих условиях дальше идти дейст..
И Культерер побаивался: вдруг надзиратель заметит неосторожного ворчуна, только бы ничего не стряслось. Бывало, кто пробурчит: "Свинство...
Уголь для котельных Если срочно и в больших объемах нужен каменный уголь, обращайтесь в Группу компаний Крот, заказ выполнят в тот же день. www.krot.su
Краткое содержание книги «Гаршин Всеволод Михайлович. Художники»
Повествование ведется поочередно от имени двух художников — Дедова и Рябинина, контрастно противопоставленных друг другу.
Дедов, молодой инженер, получив небольшое наследство, оставляет службу, чтобы целиком посвятить себя живописи.
Он упорно работает, пишет и пишет пейзажи и совершенно счастлив, если ему удается запечатлеть на картине эффектную игру света. Кому и зачем будет нужен написанный им пейзаж — такого вопроса он себе не задает.
Товарищ Дедова по Петербургской академии художеств Рябинин, напротив, все время мучается вопросом, нужна ли кому-нибудь его живопись, да и вообще — искусство?
Дедов и Рябинин часто возвращаются вместе после занятий в академии. Путь их лежит мимо пристани, загроможденной частями различных металлических конструкций и механизмов, и Дедов часто объясняет товарищу их назначение. Как-то он обращает внимание Рябинина на огромный котел с разошедшимся швом. Заходит разговор о том, как его чинить. Дедов объясняет, как делаются заклепки: человек садится в котел и держит заклепку изнутри клещами, напирая на них грудью, а снаружи что есть силы мастер колотит по заклепке молотом. «Ведь это все равно что по груди бить», — волнуется Рябинин. «Все равно», — соглашается Дедов, объясняя, что рабочие эти быстро глохнут (за что и прозваны глухарями), долго не живут и получают гроши, потому что для этой работы «ни навыка, ни искусства не требуется».
Рябинин просит Дедова показать ему такого глухаря. Дедов соглашается свести его на завод, приводит в котельное отделение, и Рябинин сам влезает в огромный котел посмотреть, как работает глухарь. Вылезает он оттуда совершенно бледный.
Через несколько дней он решает писать глухаря. Дедов решения приятеля не одобряет — зачем умножать безобразное?
Рябинин меж тем исступленно работает. Чем ближе к концу подвигается картина, тем страшнее кажется художнику то, что он создал. Изможденный, скорчившийся в углу котла человек болезненно действует на Рябинина. Окажет ли он такое же действие на публику? «Убей их спокойствие, как ты убил мое», — заклинает художник свое создание.
Наконец картина Рябинина выставлена и куплена. По традиции, живущей среди художников, Рябинин должен устроить пирушку для товарищей. Все поздравляют его с успехом. Кажется, впереди у него блестящее будущее. Скоро — окончание академии, он бесспорный кандидат на золотую медаль, дающую право на четырехлетнее совершенствование за границей.
Ночью после пирушки Рябинину становится плохо. В бреду ему кажется, что он снова на том заводе, где видел глухаря, что он сам что-то вроде глухаря и все его знакомые колотят по нему молотами, палками, кулаками, так что он физически чувствует, как страшный удар обрушивается на его череп.
Рябинин теряет сознание. Лежащего без памяти, его обнаруживает квартирная хозяйка. Дедов отвозит Рябинина в больницу и навещает его. Рябинин постепенно выздоравливает. Медаль упущена — Рябинин не успел представить конкурсную работу. Дедов же свою медаль получил и искренне сочувствует Рябинину — как пейзажист, он с ним не конкурировал. На вопрос Дедова, намерен ли Рябинин участвовать в конкурсе на будущий год, Рябинин отвечает отрицательно.
Дедов уезжает за границу — совершенствоваться в живописи. Рябинин же бросает живопись и поступает в учительскую семинарию.
... Но сейчас Вы не можете ничего понять. Темнота не позволяет установить, хорош ли этот лес ("Э-эх!") или плох ("Э-эх!"). Но я-то знаю, что лес, где мы находимся, плох и что лес, куда мы сейчас войдем, хорош. Мне известно, как обстоит дело со всеми моими лесами... День и ночь осматриваю я свои участки... Постоянно... Для меня предмет обсуждения - мои участки. Я могу представить себе, что философ день и ночь занимается своей философией, если он идеальный философ. Суть его искусства в том, чтобы постоянно изучать все философские течения, тогда как суть моего состоит в том, чтобы постоянно изучать все участки. Мне надо знать, не сгнило ли дерево, и если да, то почему. Я не могу не знать, что с ним, с этим деревом. Я постоянно должен следить за тем, что всё время происходит. Как Вам известно, мир - это мир возможностей. Мои участки - участки возможности, как и все философии - философии возможности. Все мы всегда мыслим в категориях возможности". Молодой человек, как оказалось, не просто интересовался проблемами лесоводства и лесного хозяйства, но был в них сведущ. (Как выяснилось, незнакомец профессионально разбирался во всем, что касалось развития этой области). "Мне особенно понравилось, - сказал дядя, - что молодой человек цитировал саму природу, а не написанное о природе". Встреча доставляла дяде все больше и больше радости. Если верить его рассказу, беседа коснулась не только лесоводства и лесного хозяйства: вскоре речь зашла и об искусстве. Это очень удивило дядю, потому что оба они были, так сказать, практиками, смотрящими с высот двадцатого столетия. Говорили о литературе. О музыке. (Будучи одним из тех редких молодых людей, с которыми можно побеседовать о чем угодно, не опасаясь каждую секунду унизить их, а тем самым и себя, незнакомец наверняка очень быстро завоевал симпатии дяди, благодаря своему пристрастию к литературе, музыке и, прежде всего, благодаря знанию природы.) "Молодой человек удивительно хорошо говорил по-немецки, и всё же в нем можно было узнать иностранца", - сказал дядя. "Француз! - подумал он тотчас. - Да, француз!" И: "Как мог француз в это время очутиться в моем лесу?" Но потом он решил: ну конечно же, это один из французских родственников министра сельского хозяйства...
